В Ялту снова собирается Владимир Хотиненко. Режиссёр-постановщик «Достоевского», «Гибели Империи», «72 метров», «Мусульманина», других кинолент, ставших явлением в отечественном кинематографе, дважды возглавлял жюри конкурса телевизионного игрового фильма на Международном телекинофоруме «Вместе». Многим памятна проведённая им дискуссия «Язык современного кино». Однако освещение некоторых актуальных вопросов осталось, что называется, за кадром. Народный артист России любезно согласился ответить на вопросы нашего обозревателя.
— Владимир Иванович, почему в стране до сих пор нет развитой киноиндустрии, почему наше кино по качеству уступает американскому?
— Это — очень обширная тема. Представьте, если бы я сейчас появился со скрипкой Страдивари в руках, и начал водить смычком по струнам, то вы бы через пять секунд поняли, что я не умею играть. Или если бы попытался из себя изобразить хирурга? Так почему же, когда дело касается искусства производства кино, профессиональная составляющая становится необязательной. Почему-то молодые люди, взяв камеру в руки, считают, что снимать кино может всякий. Сейчас много разговоров ведется о том, нужно ли профессиональное образование? Мол, Тарантино «не образовывался», и что среди наших известных и хороших режиссеров есть те, кто не получил это образования. Объясняешь, объясняешь — я уже язык стер – это как раз исключение, подтверждающее правило. В конце концов, ни Толстой, ни Достоевский, ни Гоголь – никто из них не оканчивал литературный институт. Но это совершенно не означает, что они не образовывались. Есть такое понятие, как самообразование, тот же Тарантино сутками напролет отсматривал фильмы.
В Европе появилось движение – не отдавать детей в школы, а образовывать их на дому. Да, и у нас ведь тоже были гувернеры, которые знали, как воспитывать детей. Не в этом дело. Все это способы, но они не отменяют самого главного момента — приобретение профессии. Если сегодня что-то и выветрилось из нашего кино, так это профессия.
— Но, однако, наше кино на некоторых фестивалях мира берет призы?
— Одно не исключает другого. И в Берлине, и в Венеции, в Каннах наши фильмы даже получают награды. Но это же только на уровне арт-хауса. Здесь мы, вроде бы, все умеем. А меж тем киноиндустрии у нас, по-прежнему, нет. Но арт-хаус ведь отомрет скоро: он сам по себе существовать не может, потому что кино – это индустрия. Тот, кто этого не понимает, жестоко ошибается.
— Но и технологии не стоят на месте. Возможно, арт-хаус преобразуется в совсем иные формы, которые тоже станут востребованы?
— Это совсем иной вопрос. Вот достаю из кармана телефон, и в нем — камера. Если бы я лет двадцать назад произнес: «Я снял на телефон», люди бы подумали что я оговорился. А сегодня это звучит вполне нормально: да, я снял на телефон. Кино – искусство технологическое. Выскажу крамольную мысль: кино – единственное искусство, которое не требует актуализации. Не так давно у нас была встреча с Владимиром Путиным, и там я разговаривал на эту же тему с художниками, с музыкантами – с тем же Денисом Мацуевым. Классические виды искусства – музыка, живопись, литература, скульптура — в своих средствах дошли до какого-то предела. Это сегодня определенно признается. А дальше началась актуализация искусства. Что же касается кино, оно не требует актуализации, потому что постоянно подпитывается техническим развитием.
— А кино снятое в формате 3D – это искусство?
— Я к этому вопросу совершенно спокойно отношусь. Кто сможет 3D использовать как искусство, тот использует. Кто не может – не использует. Тем более, что уже примеры есть, когда «3D» изображение использовано как инструмент искусства. В этом история повторяется: мы постоянно забываем широко известные вещи. Когда, например, в кино появился звук, стенания были еще громче. Все говорили, что кино как искусство с появлением звука закончилось. Чаплин держался из последних сил, хотя и он в конце концов сдался. А появление цвета в кино? Оно вызвало такую бурную реакцию! Но техника толкала и толкала кино вперед. Те процессы, которые вокруг этого происходят, для меня лишний раз подчеркивают и достоинства и недостатки кино, как искусства технического.
— Какие же недостатки?
— Мы, режиссеры, привыкли смотреть наше кино на больших экранах. Нам, привыкшим к широкому показу, не особо приятен, но очевиден достаточно объективный процесс: кино с больших экранов вытесняется всевозможными «аттракционами». Это происходит во всем мире, не только у нас. И фактически, в том широком формате, к которому мы привыкли, остались только фильмы-аттракционы. А хорошо бы оставить и сектор для «людей нормальных», чтобы они также смогли бы смотреть на большом экране человеческое кино. Мы сейчас всеми силами боремся за это, и может быть, даже победим.
Но если посмотреть на ноутбук – а ему всего лет десять — то и на нем вполне можно смотреть кино. А что будет еще через десять лет? С одной стороны, это пугающий фактор. Особенно для режиссеров. Но это такая наша гордыня. Потому что до сих пор, если кино где-то существовало, публика всегда стояла в очередях за билетами, и залы были огромные. Но боюсь это все «кирдыкнется» в скором времени потому, что кино становится таким же демократичным средством, как и другие виды искусств. Я имею в виду то, что сегодня каждый может почувствовать себя художником — достал ли он уголек, карандашик или краски. Если твои полотна не берут в галереи, то ты можешь выставляться на площадях, и, возможно, картины будут покупать. Это и вправду хорошо.
Так и с кино, его может снимать каждый. Техника позволяет. Снимать и выкладывать в интернет.
— Сегодня вы снова рискнули вернуться к творчеству Достоевского – к его самому загадочному произведению «Бесам». Что самое сложное оказалось в новой работе?
— Именно «рискнул». Самое сложное было понять, как можно снять. Достоевский многими воспринимается как глыба, способная раздавить. А у него ведь в произведениях есть и много комедийных моментов. Вот как не утратить эту комедийную составляющую? Мне кажется, что я знаю, как это снимать. Перевод на язык кино должен нести некую точку зрения. В романе все уже есть: точка отсчета, угол зрения. Вопрос о том, где снимать, особо не стоял. Это, прежде всего, Питер, возможно еще Тверь, Торжок, о которых он писал.
— Вы преподаете на высших режиссерских курсах. Как вы относитесь к тому, что в условиях развалившегося проката молодого и талантливого художника современники могут просто не услышать?
— Я все время говорю своим студентам: сегодня вопрос о «услышат-не услышат» вообще не стоит, при условии, что ты человек талантливый и владеешь профессией. Снимай и выкладывай себе в интернет! Если снимаешь хорошо, то за тобой тут же начнут охотиться. Как умные издатели отсматривают все, что происходит в интернете, так и умные продюсеры отсматривают все, что происходит в кино. Цензуры не существует. Снимай все что угодно! Говорю об этом даже с неким сожалением, потому что яд только в малых дозах есть лекарство. Нам важно учиться тому, как вот с этой вседозволенноситью – этим опасным оружием — обращаться. Это палка о двух концах. Но зато художник может себя проявить всегда. И я сегодня ребятам у себя во ВГИКе говорю: вы можете в одночасье стать знаменитыми: снимите на телефон и вывесите в интеренет. Вас услышат.
— Вы считаете, что интернет имеет отношение к культуре?
— Хотим мы того или нет, но уже существует целая культура «интернетовская»: там есть свои эстрадные звезды, есть свои писатели, свои фотографы. Знаменитый писатель Стивен Кинг – очень богатый человек – уже перешел на публикацию в интернете. Потому что понимает: толстые книги, которые издаются на бумаге, вытесняются электронными книжками. Со студентами общаемся на языке изображения. Сняли – обсудили. В этом процессе и заключается обучение. Причем поначалу мы не загромождаем процесс какими-то техническими сложностями — просим их снимать сюжет на телефон.
— Что же можно интересного снять на телефон?
— Все, что угодно. Например, постановочное объяснение в любви, которое можно отправить любимому человеку. Студенты вдруг, проявили такое удивительно разнообразие! Один даже не пожалел телефона, засунул его в полиэтиленовый пакет и в ванной из-под воды снял сюжет. Мы собрали сюжеты в 45-минутную программу, которую интересно смотреть, потому что в ней появилась свежеть, она материализовала принцип, что кино действительно приблизилось к творцу и демократизировалось настолько, насколько всегда были демократичными другие виды искусств.
Обозреватель пресс-службы Генеральной дирекции
Международного телекинофорума «Вместе»
Елена БУЛОВА
