Пресс-служба телекинофорума присоединяется к поздравлениям Владимиру Андреевичу и предлагает фрагмент интервью с политиком. 

О таких говорят – он сделал себя сам. Сын сельского учителя физкультуры и истории за 20 лет прошел путь от помощника оператора камнерезной машины до главы крупнейшей строительной компании. С марта 2010 года Владимир Константинов бессменный спикер крымского парламента.

— Вы по два-три раза в неделю по регионам мотаетесь, не многовато для главы парламента? Это же исполнительная власть должна делать.

— Поездки всегда обогащают. У крымчан так много за эти полгода в жизни поменялось. Чтобы понять людей, с ними надо больше общаться. В чем была сила нашего прошлого состава парламента, который сыграл историческую роль и вернул нас в Россию? Мы организовали системное общение с людьми, ездили к ним постоянно. Да, помогать много не могли, в силу ограниченности функций. Вместе с тем, у нас с крымчанами вырабатывался общий взгляд на многие вещи. Мы говорили об угрозе фашизма, нацизма, проблемах местного самоуправления, говорили о том, что у нас мало полномочий, что решается все в Киеве, а на местах не дают вообще ничего делать.

— Вы около тридцати лет посвятили работе в строительной сфере. А в политике можно провести какие-либо аналогии со стройкой.

— Безусловно , что-то общее есть. Ведь строительство имеет созидательное начало. В этом и особенность профессии. Каждый построенный дом толкает на строительство нового. Перед началом всегда пустырь. Сначала даже сам не веришь, что здесь через полтора-два года будут жить довольные семьи, а по двору бегать дети. В политике зачастую тоже приходится начинать с пустыря и созидать, а рисков даже больше.

— Опыт, полученный на прежней работе, помогает в нынешнем кресле?

— В бизнесе я узнал власть с одной стороны. Понял, как она устроена и работает. И ещё узнал Крым в целом. У меня ведь тогда была «сырьевая» задача. Это мне пригодилось. Везде меня узнали, и я со всеми перезнакомился.

— В Украине у многих бизнесменов ходила байка, что у нас, мол, больше миллиона гривен не заработаешь, не пойдя в политику. А в России так же?

— В этом вопросе заложен собственно весь смысл олигархического бизнеса, который был и остается в Украине. Именно так, влияя на политические процессы, разбогатели Коломойский, Ахметов и многие другие. Самостоятельно заработать такие деньги просто нереально. Они богатели от доступа и к бюджетным и кредитным ресурсам, который невозможно получить без политического влияния и давления.

Когда у меня была компания небольшая – мне всего хватало, а когда она начала разрастаться, стало понятно, что надо ее укреплять. Тогда я плотно занялся политикой. Не скрою, что я пытался выстраивать отношения с руководством республики, лоббировал своих людей в депутатский корпус, чтоб решать вопросы. Так жили все бизнесмены, которые хотели роста. А если кто-то это будет отрицать, то он просто лукавит. Такие были правила игры, которые не я установил, но, не соблюдая их, о каком-то движении вперед думать не приходилось.

Но когда к власти в Украине пришел Ющенко, коррупция возросла в разы. И четкие правила игры, которые негласно установились еще при Кучме, уже не соблюдались. Ведь коррупция – это тоже своего рода правила, негласные, но правила. «Понятийные» законы работают во всех странах в той или иной степени. Так вот при Ющенко эти правила соблюдаться перестали, а при Януковиче начался и вовсе беспредел. С людей брали деньги и просто их «кидали».

Россия совершенно другая страна. По уровню коррупции, соотношение просто не сопоставимое с Украиной. Конечно же, она и в нашей стране есть. Но не является главенствующей, определяющей в государстве. А в Украине коррупция стала править балом. Янукович довершил развал страны, возглавив эту коррупцию, и она просто вознеслась над государством.

В России и чиновник совершенно другой. Он всё же мыслит государственными понятиями.

— Как сейчас у Крыма выстраиваются отношения с центром? Помнится, раньше первые лица Крыма не вылезали из Киева, пытаясь добиться выплаты субвенций и финансирования разных программ.

— Россию можно назвать совершенствующимся государством, если сравнивать с Украиной. И я не лукавлю. Вся динамика работы кардинально отличается. Раньше на сессиях мы рассматривали 15-17 вопросов, но уровень влияния депутатского корпуса на экономику был крайне низкий. В Украине всегда уничижительно относились к местной власти и, по-сути, ни во что ее не ставили. Все решения принимались наверху. А нам их оставалось только выполнять. На процессы мы практически не влияли. Госинституты не работали. Например, профильный министр в Киеве мог не встречаться со своим крымским коллегой годами и даже фамилию его не знать.

Сейчас же мы стали реально законодательным органом. Например, на ближайшую сессию мы выносим 26 законов в первом чтении, 13 — во втором. Мы просили эти полномочия у Украины, годами гонялись за ними, но без толку. Сейчас нам отгрузили этих полномочий, что называется, по самую крышу.

Если сравнивать, то в Украине государства не было вообще. В Киеве две-три группы влияния дрались за бюджет, кредитные ресурсы и должности. Что делалось в регионах, никому интереса не было. Можно было не приходить на работу месяцами, о тебе никто не вспомнит. А если ты и на работе, то ничего не изменится. Ты принимаешь на сессиях формальные вещи. Ведешь прием граждан, слушаешь их жалобы, а решить ничего не можешь.

— А с кем-нибудь из бывших коллег в Украине созваниваетесь?

— Практически нет. После крымской весны они все пропали. Может боятся, а вдруг прослушают. Большинство из них оказались слабыми политфигурами, которые не способны на какие-то серьезные поступки.

— Бюджетникам и пенсионерам Крыма выплаты подняли в два раза. А вот государственные и частные предприятия, та же сфера услуг зарплаты работникам подымать не спешат.

Безусловно, мы постоянно следим за ситуацией с зарплатами, да и за решением других вопросов, всегда интересуемся, как оценивают люди изменения, в чем проблемы, в чем недовольство.

— В Крыму еще много школ и детсадов надо построить, чтобы ликвидировать очереди?

— Я вам скажу, что, задай вы мне этот вопрос полгода назад, то не ответил бы даже. И ни у кого такой информации не было, поскольку она никому не нужна была. Реально все понимали, что новых детских садов строить не будут, никто на это денег не даст. В Крыму за двадцать лет пару школ всего построили. Например, украинскую гимназию в Симферополе возвели – за счет средств, вырученных от продажи санатория «Ай-Даниль».

Сейчас в Крыму надо построить более 50 детских садиков, чтобы оптимизировать наше дошкольное воспитание, привести его к российским стандартам и ликвидировать такое позорное явление, как очереди.

— Вы были инициатором постройки Ледового дворца в Симферополе и этот проект реализовали. Насколько знаю, это были не государственные средства.

— Я вообще по жизни проводник спорта. Я прекрасно понимал, что ледовый дворец — это не жилая высотка, и коммерчески оправдать его очень сложно. Его целый год надо содержать, а народ туда толпами не идет, летом там – вообще никого. Но это социальный эффект. Стройку катка затеяли еще в советское время, но так до конца не довели. Я же хотел, чтобы детишки, да и взрослые, имели возможность заниматься и хоккеем, и фигурным катанием в Крыму.

— А сами на лед выходите?

— На коньках уже стою. На трех тренировках хоккейных даже был. Возможно вскоре появится даже сборная Госсовета по этому виду спорта.

— Помнится, раньше всю свою зарплату вы перечисляли на нужды Республиканской детской клинической больницы, сейчас продолжаете это делать.

— Раньше в год я перечислял примерно триста тысяч гривен (около 900 тысяч рублей). И больница на эти деньги покупала лекарства детям, которые страдают онкозаболеваниями. В новых реалиях на это тратить деньги нет смысла, поскольку у больницы средств сейчас и так с лихвой хватает. Закупается все с запасом. Тем не менее, попечительство в Крыму надо развивать, насколько бы богатым и щедрым государство ни было. Ведь не только в деньгах проблема. Здесь и внимание, и контроль общественный нужен. Можно что-то приобрести для той же больницы, что государство не обязано покупать.

— Вы всегда без охраны ходите. В Крыму, конечно, спокойно, но всякое может случиться!

— Я и в бандитские 90-е годы без нее обходился. А тогда была жесточайшая криминальная война, в которой погибло более 300 предпринимателей. А убивали тогда ежедневно. Убили многих моих знакомых и друзей. Но и тогда я без охраны ходил. Важно понимать ситуацию и чувствовать ее, это в самосознании должно быть заложено. Очень важно иметь личную интуицию. Вот охрана мешает этому. Когда она рядом, ты в некоей колбе, которая лишь создает видимость, что все в порядке, что ты защищен со всех сторон. Но колба может неожиданно лопнуть, причем, когда ты этого совсем не ждешь.

А сейчас я специально хожу без охраны и показываю всем, что в Крыму все спокойно и безопасно, безопасно для крымчан, для туристов, для инвесторов. А полуостров реально безопасен. И уровень преступности у нас снижается. Из 60 последних убийств 47 раскрыто. Такого в Крыму никогда не было.

— С весны вы стали «невъездным» в Европу и США. Переживаете из-за таких санкций?

— Мы прошли через крымский референдум. Это был своеобразный психолого-нравственный рубикон, который обнулил многое: и в отношении к некоторым ценностям, и к мироощущению. И сейчас для меня поездка в Европу не является ценностью. На многие вещи сейчас смотришь совершенно другими глазами. У меня даже отношение к деньгам изменилось. Они не стали такой самоцелью, как было до известных событий. Я на карту тогда поставил все, что имел: дом, бизнес, бизнес моей семьи, карьеру. Дети бросили в Киеве дела, имущество и приехали в Крым. Знаете, до 40 лет я за границей вообще не был. А потом так наездился, что если до конца своих дней этого делать не буду, то абсолютно не расстроюсь. Кстати, в США ни разу не был, да и не тянет. Я безумно люблю Крым и до сих пор его весь не объездил, а Россию — и подавно. Так что поехать есть куда и у себя на Родине.

— А во время событий крымской весны был какой-то переломный момент, когда стало ясно, что всё, полуостров в России, и возврата назад уже точно не будет?

— Мы шли к весенним событиям поэтапно. Все четыре года я формировал команду. Почти на каждом совещании были разговоры о нашем месте в истории, о месте Крыма в истории. Это были своеобразные мозговые штурмы. Поэтому я сказал депутатам, давайте что-то делать, чтобы нас люди добрым словом вспоминали потом.

Мы начали восстанавливать памятники войны, и у нас появились единомышленники в этом деле. Много внимания уделяли развитию русского языка, проводили ежегодно фестиваль «Великое русское слово”, за что нас постоянно одергивали из Киева, мол, хватит, зачем это вам надо!

Я в кругу очень близких друзей всегда говорил, что Крым когда-нибудь станет вновь частью России. Чем дальше будет Украина стремиться на Запад, тем будет больше беды в стране. Так и получилось. Не станем мы европейцами, природно не можем ими стать. Такой была моя философия, и я ей не изменял. Многие в Украине меня не понимали. Сейчас полуострову нужен период, чтоб выйти на новый уровень. Сейчас запускаются экономические программы по привлечению инвесторов. У нас есть и сельское хозяйство, и курорты способны на многое. База, доставшаяся нам от СССР, она ведь не плохая. Ее надо улучшить, привести в порядок, и она воздаст сторицей. Вот я общаюсь с директорами пансионатов. В некоторых полная загрузка и сейчас. А на дворе, давайте не забывать, зима уже. Разве такое было возможно при Украине?

— На днях наблюдал, как вы на одном дыхании подтянулись десяток раз. Кстати, кроме вас никто из депутатов не повторил этого. Нормы ГТО станут обязательными в крымском парламенте?

— Я вообще 20 раз подтягиваюсь. Считаю, что если мужик ни разу не может подтянуться, то он должен задать себе вопрос,а на что он вообще годен в этой жизни? Такой человек в будущем на лекарства будет работать, а не на семью. Поэтому систему ГТО будем возрождать повсеместно, в том числе и в Госсовете Крыма.

В Европе, кстати, до сих пор рассуждают, как развивать массовый спорт. Я когда был в комиссии Европарламента от Украины, всегда говорил: не надо изобретать велосипед, берите апробированную программу, имея в виду еще советскую систему ГТО. Лучше в мире системы массового привлечения в спорт граждан не придумано.

— У крымского спикера есть проект, который хотелось бы реализовать в Крыму? Может небоскреб красивый стоэтажный построить, как в Эмиратах, или башню, наподобие Эйфелевой?

— Никогда не был сторонником гигантомании. Этим сейчас сложно кого-то удивить, в наш-то век строительных технологий. Да и зачем повторяться? Крым сам по себе неповторим, неповторимым должен и остаться. Я хочу, чтобы мы в Крыму сделали что-то такое, чтоб это стало нашей отличительной чертой, как региона, как субъекта РФ. Чтоб все поняли, что во время референдума крымчане не просто поменяли себе страну, вернулись на Родину и сидят, сложа руки. Мы должны продемонстрировать всей России, что крымчане использовали этот исторический шанс, чтобы сделать Крым лучше. Чтобы через три-четыре года, кто бы ни приехал в Крым, сказал, да, крымчане молодцы, не только в РФ возвратились, но и как полуостров изменили за несколько лет.

Источник: www.bloknot-stavropol.ru