Роли и новеллы: как отмечает дни рождения Владимир Епископосян
На счету Владимира Епископосяна более ста двадцати фильмов, причем, в каждом втором он умирает в кадре. А уж сколько приходилось убивать самому, Владимир подсчитать не решается. Говорит, не по христиански это – коллекционировать смерти. «Пираты XX века», «Next», «Маросейка, 12»… Из-за растиражированной внешности злодея его вне сцены часто принимают за террориста. И только близкие люди знают: известный актер за всю жизнь и мухи не обидел.
— Кстати, первой газетой, которая взяла у меня интервью на московской земле, в 1982 году, был как раз «Московский комсомолец», — с улыбкой начинает Владимир Арустамович. — Что касается юбилея, то отмечать буду в кругу семьи и с коллегами в театре. Видимо, радость праздника всегда омрачало другое событие: 21 января дата смерти Владимира Ильича Ленина. Вся страна скорбела. По телевизору с утра шли грустные фильмы, серьезные идеологические программы, и радоваться своему празднику было как-то неудобно.
— Но в детстве день рождения всегда долгожданный праздник.
— В детстве на все смотришь по-другому. Родился я в Ереване, в Армении. Семья была дружная и гостеприимная. Мама, великий кулинар и рукодельница, любое блюдо превращала в произведения искусства. Папа инженер, кандидат технических наук, брат тоже пошел по его стопам, собирался писать докторскую, но после развала Советского союза планы поменялись. Все летние каникулы мы с ним проводили у бабушки с дедушкой в Абхазии. Это время – самые золотые воспоминания детства. На Кавказе принято, чтобы все жили одной большой семьей. Двенадцатикомнатный дом мог вместить всех двоюродных и троюродных родственников. Все три месяца мы, малолетняя детвора, купались, играли, ели свежие фрукты. Абхазия – рай на земле. Но все поменялось после первого грузино-осетинского конфликта. Так как армяне держали нейтралитет, это не нравилось ни той, ни другой стороне, поэтому моих родственников вынудили уехать, бросив дом и сады. Их приютили какие-то знакомые под Выборгом, все пришлось начинать сначала. Старшее поколение не выдержало разлуки с родиной. Один за другим ушли в землю. Но память о счастливом детстве в Абхазии мы, повзрослевшие ребятишки, храним до сих пор.
— Я так понимаю, ваша семья к кино и театру не имела никакого отношения…
— И я никогда не мечтал стать актером. С младших классов занимался спортом. Баскетболу посвящал все свободное время. Вскоре меня приняли в сборную Армении, мы играли на чемпионате СССР в первой лиге. Дважды выходили в высшую лигу. Но родители считали, что это несерьезное занятие – нужна надежная профессия. Чтобы им угодить, я пошел учиться на юриста, но скоро понял, что это не мое. Я привык к кочевой жизни, тренировкам, играм, а тут сидишь в кабинете и бумажки перебираешь. Со скуки умереть можно. Еще будучи студентом второго курса, меня за фактурную внешность заманили на Арменфильм и предложили главную роль в короткометражке. Я играл роль влюбленного в монахиню парня, но у нашей легенды не получилось хэппиенда. По сценарию я тонул, а красавица-монахиня, узнав о смерти возлюбленного, бросилась со скалы. И мы так натурально играли в любовь, что сами не заметили, как полюбили друг друга в реальной жизни. Так я встретил свою первую жену. От этой любви у нас родился прекрасный сын, но отношения закончились на четвертом году совместной жизни. Видимо, мы были слишком разными. Сейчас у меня второй брак, я счастливо женат на прекрасной женщине Светлане. Мы воспитываем дочь Александру.
— Что вы чувствовали в первый съемочный день?
— У меня самые сильные чувства были позже, когда снимали фильм «Пираты XX века». Я на Мосфильм принес свои работы и в первый же день вижу, что какие-то люди ходят вокруг меня, переглядываются. Я делаю вид, что не замечаю. Тут ко мне подходит кастингдиректор и спрашивает: «Вы случайно не актер?» «Актер», — ответил я. К тому времени я уже успел окончить актерское отделение Ереванского училища культуры. Меня пригласили на пробы, а затем утвердили на роль. Тогда я понял: что в Армении — герой-любовник, в России — бандит. Так началась моя карьера на большом экране. Художники по костюмам даже посмеивались: вас и гримировать не надо, автомат в руки и образ готов.
— Хорошая физическая подготовка тоже сыграла свою роль?
— Да, фильмы в основном попадаются трюковые. Не смотря на то, что многое выполняют каскадеры, самому приходится тоже поработать. В фильме «Русь изначальная» я играл роль кровожадного хазарского хана. И там выполнил свой первый трюк как мастер спорта. Моего героя казнили размычкой за все мои безобразия. Я все решил делать сам, не прибегая к услугам каскадеров. Меня привязывали за ноги к двум коням, а те несли меня на дерево… Были дубли. И один раз я не отпустил вовремя веревку. Пришлось наехать на дерево одним деликатным местом. Лежу и думаю, жив я или нет, тут слышу голос директора картины: «Володя, ты совсем с ума сошел? Я подъезжаю, и вижу что тебя кони несут. Ну, думаю, сейчас налево будет «епис», направо «копосян», а директора сразу в тюрьму». На площадке долго еще чувствовал себя героем – группа была в восторге. Но сейчас скажу честно: здоровье уже не то. Я по-прежнему бегаю по утрам, но многие трюки выполнить не смогу. Меня недавно приглашали поучаствовать в спортивном шоу на ТВ, но я отказался. Как говорится, у кого в моем возрасте ничего не болит, тот уже умер.
— Но вам то нечего бояться, вас на экране убивали 50 раз.
— 51 уже. Мне Сашка Абдулов на съемках своего последнего фильма «Гарин» говорил: «У тебя же юбилейная смерть, вот я тебя и взорву». А я отвечаю: «Опоздал, меня латыши уже взрывали». К сожалению, этот фильм он так и не закончил…
— А правда, что вас как-то приняли за террориста?
— Правда. Мы были на съемках в Майами в октябре 2001 года, как раз через месяц после взрыва башен-близнецов 11 сентября. Проходим таможенный контроль, передо мной прошел Аркаша Укупник, проходить мне, а меня окружила охрана аэропорта. Спрашивают: «From Russia?» «Раша», — отвечаю. Так они не поверили, повели на досмотр. Только когда выяснили, что я актер, успокоились.
— В театре вы тоже играете злодеев?
— Моя первая театральная роль началась скорее комично. Я играл в детской сказкемедведя, который потерял лучшего друга, Шарика. Тогда с костюмами была проблема, денег на них всегда не хватало, поэтому на меня перешили шкуру, в которой до отъезда в Москву выступал Армен Борисович Джигарханян. И вот, выхожу я грустный на сцену и начинаю жалобно звать: Шарик! Шарик! Где ты, Шарик? Зал просто упал со смеха. Тут же опустили занавес. Я ничего понять не могу. За кулисами вся труппа тоже безудержно хохочет. Оказывается, костюмеры забыли медвежий хвостик прикрепить на проволочку, и когда я предстал перед зрителями, он на веревочке болтался у меня между ног, вызвав у зала определенные ассоциации. С тех пор костюмерам не доверяю.
— А сегодня какие роли предлагают?
— Чаще комедии. Время афганских, чеченских войн отошло назад, теперь редко зовут играть террористов. Да и бандиты сегодня уже не те, это белые воротнички, галстуки, в общем, ребята из «Бригады». Но мне комедии ближе к сердцу. Я сам написал сценарий комичного фильма «Семь раз отмерь», где со мной в паре играют мой лучший друг Карен Аванесян и талантливая актриса Оксана Сташенко. Правда продюсеры из-за кризиса решили взять небольшую паузу и не выпускать этот фильм на экраны.
-Решили сменить амплуа?
— Не совсем. Я человек скромный, в сценариях не копаюсь, роли не выбираю. Мне каждый герой интересен. Ведь новый фильм – это новая жизнь. И ты стараешься сыграть как можно правдоподобнее. Четыре года назад я играл криминального авторитета, меня расстреляли из автоматной очереди на одной из бандитских разборок. Фильм крутили по ТВ. Во время репетиции в театре у меня раздается телефонный звонок – звонит невестка, мать моего старшего внука (ему тогда шесть лет было): «Володя, возьми трубку, скажи Игорю, что ты жив, а то у него истерика. Говорит, только что видел по телевизору, как убили дедушку» Я объясняю Игорьку, что жив и здоров, а это всего лишь кино. А он не верит, продолжает плакать. Пришлось срываться с репетиции и ехать убеждать, что я действительно жив.
— Глядя на вас, кажется, что вы всегда в хорошем расположении духа.
— Конечно, у меня случаются перепады настроения. Бывает просто нужно уйти подумать. Мне в этом хорошо помогают утренние пробежки. Но впадать в депрессию я себе никогда не позволял. Ведь из жизни уходит столько достойных людей, которые талантливее и моложе меня. Это Саша Абдулов, Коля Еременко, Люба Полищук, всех не перечислишь. А ты продолжаешь жить. Поэтому нужно радоваться каждому наступившему дню. Какими бы серьезными не были проблемы – они все разрешимы. Я даже не мог себе позволить грустить, когда были застои в кино. Фильмов тогда совсем не снимали, и я был вынужден поехать на шабашки. Какой-то период был строителем. Но ничего, плюсов в моей профессии гораздо больше. Это и путешествия, и знакомства с новыми людьми, и постоянное движение вперед.
— Но ваша лучшая роль еще впереди?
— Надеюсь, хотя не люблю это выражение. Так все говорят, но никогда не знаешь, что придется еще сыграть. Я восхищаюсь работами таких мэтров, как Армен Борисович Джигарханян, Янковский Олег Иванович, из зарубежных — Роберт Де Ниро. Я чуть не плакал от зависти, когда посмотрел фильм «Агония» Элема Климова, где Алексей Васильевич Петренко гениально сыграл Григория Распутина. Вот роль! Вот глубина! О такой я, наверное, мечтаю.
По материалам публикаций газеты «МК»
